Великата Мая Плисецкая за униженията, на които тя и останалите роби артистичния труд са били подлагани

 

 

 

 

 

 

 

Нямам сили да преведа изцяло на български спомените на Мая Плисецкая за униженията, на които е била подлагана като звезда на съветския балет по време на командировки на Запад от съветските чиновници, които прибирали изработената от нея и колегите й валута за “нуждите на социалистическата държава”, подхвърляйки й 40 долара на спектакъл и 5 долара дневни в дните, когато не танцува.

Текстът й е важен не за нас, убедените противници на съветското робство, а за робите на лъжата за “светлото минало”. Нека прочетат на любимия им руски език как водещи съветски артисти, като нея (а тя беше не просто прима на “Болшой”, а суперзведа от световна величина – без преувеличение), са били третирани като роби от собствената си държава. Без преувеличение.

Мога да добавя много подобни истории от личен опит към нейните свидетелства за това как великите съветски роби на труда от артистичния елит са мъкнели храна в куфарите си (когато изобщо им позволявали на съветската митница), за да избегнат припадъците от глад и са стигали дотам да си купуват консерви за домашни любимци и да си пекат бургери между две ютии в хотелската стая.

Но все пак ще я оставя тя да “говори”. Например за това, че само американското кученце, участвало с нея в спектакъл в Америка, е получавало 700 долара. 

Бива си го й споменът и за нейния съветски колега, който отказал да се присъедини към компания в едно кафене, защото имал усещането, че ще “дъвче обувките на сина си”. 

На този “цветист фон” бледнее моята “драма” от една командировка в Алжир ( на Запад не съм бил по онова време, освен ако бойното поле Ливан се брои за Запад заради наличието на западни стоки), при която разполагах през 1982 г. с 20 долара, отпуснати като командировъчни. Повече не ми се полагаха, защото домакините осигуряваха прехраната ми.

Кацайки обратно от сърцето на Сахара в столицата Алжир с военен самолет ( американски, десантен, без седалки, а с въжета за седене на парашутистите), всички колеги от международните медии ( най – вече от комунистически органи на Италия и прочее борци за социализъм), с които пътувах, се нахвърлиха да пият на корем (скъпа, наистина, а за мен абсолютно недостъпна) бира на летището след три дни “сух режим”. Аз обясних, че не съм жаден (в българския смисъл, а не в руския, което означава лаком).

С така спестените безценни 20 долара купих подаръчета за семейството в София. Себе си обзаведох с пластмасови сандали за плаж, с които блеснах на морския бряг в Шкорпиловци на станцията на БТА. 

Има още много за споделяне по темата. Всеки командирован по онова време ще потвърди (ако е честен), че е носил у дома в България и тоалетната хартия, която е спестил в хотела. Но да дам думата на великата Мая Плисецкая. Тя не случайно се изправи в наши дни в цял ръст срещу путлеризма като нова форма на комунизма.

Из книги Плисецкой «Я, Майя Плисецкая»

Глава 33. КАК НАМ ПЛАТИЛИ

В Америке в 1959-м я получала за спектакль 40 долларов. В дни, когда не танцевала, — ничего. Нуль. Кордебалету выдавали по 5 долларов в день. Суточные. Или «шуточные», как острили.

А когда позднее я танцевала в Штатах «Даму с собачкой», то американской собачке, с которой я появлялась на ялтинском пирсе, платили 700 долларов за спектакль. Но это так, между прочим.

Денежные расчеты с артистами в советском государстве были всегда тайною за семью печатями. Запрещалось, не рекомендовалось, настоятельно советовалось не вести ни с кем разговоров на эту щекотливую тему. Особливо, как понимаете, с иностранцами.

Прозрачно намекали, что заработанные нами суммы идут в казну, на неотложные нужды социалистической державы.

Кастро вскармливать? Пшеницу закупать? Шпионов вербовать?..

Позже просочилось на свет божий, куда уплывали валютные денежки. К примеру, сын Кириленко — дважды Героя Социалистического Труда, бывшего секретаря ЦК и члена Политбюро — с разбитной компанией дружков-шалопаев регулярно наведывался в саванны Африки охотиться. На слонов, носорогов, буйволов, прочую африканскую дичь. Для забавы отпрысков партийных бонз лишали артистов в поту заработанного, продавали задарма собольи меха, древнюю утварь скифов, живопись. Отбирали гонорары у спортсменов.

Как просуществовать на 5 долларов? Удовлетворить нужды семьи? Купить друзьям подарки? Ребус.

Стали обыденными голодные обмороки. Даже на сцене, во время спектаклей. («Мы — театр теней», — потешали себя артисты.)

Хитрющий Юрок тотчас смекнул — эдак не дотянут московские артисты до финиша гастролей. Стал кормить труппу бесплатными обедами. Дело сразу пошло на лад. Щеки зарозовелись, скулы порасправились, все споро затанцевали. Успех!..

Когда поездки за рубеж стали делом вполне привычным, а таких расчетливых импресарио, как Юрок, больше не находилось, артисты Большого балета начали набивать в дорогу чемоданы нескоропортящейся «жратвой». Впрок. Консервы, копченые колбасы, плавленые сыры, крупы. Сдвинуть такой продовольственный баул с места простому смертному не под силу была Поджилки лопнут. Только натренированные на поддержках танцоры легко расправлялись с непомерной тяжестью.

На пути запасливых вставала таможня. Тут на кого попадешь. Когда конфисковывали — когда сходило…

Так у всех нас это на памяти, что сомневаюсь — писать ли? Для будущих поколений напишу. Пускай узнают про наши унижения…

Гостиничные номера Америк, Англий превращались в кухни. Шла готовка, варка. По коридорам фешенебельных отелей сладко тянуло пищевым дымком. Запах консервированного горохового супа настигал повсюду надушенных «Шанелью» и «Диором» тутошних леди и джентльменов. Советские артисты приехали!..

К концу поездок, когда московские запасы иссякали, танцоры переходили на местные полуфабрикаты. Особым успехом пользовалась еда для кошек и собак. Дешево и богато витаминами. Сил после звериной пищи — навалом… Между двух стиснутых казенных гостиничных утюгов аппетитно жарили собачьи бифштексы. В ванной в кипятке варили сосиски. Из-под дверей по этажам начинал струиться пар. Запотевали окна. Гостиничное начальство приходило в паническое смятение. От дружно включенных кипятильников вылетали пробки, останавливались лифты. Мольбы не помогали — мы по-английски, мадемуазель, донт андестан. Ферштейн зи?..

Где-то у Лескова сказано, что российский люд проявлял всегда чудеса изворотливости, особливо во времена сильных прижимок (цитирую по памяти, только смысл). Вот вам, пожалуйста…

Каждый «суточный» доллар был на строжайшем счету. Один из моих партнеров на предложение пойти вместе в кафе перекусить с обезоруживающей откровенностью сказал:

— Не могу, кусок застревает. Ем салат, а чувствую, как дожевываю ботинок сына…

Саранчовая вакханалия обрушивалась на отели, где держали шведский стол. В течение нескольких минут съедалось, слизывалось, выпивалось все подчистую. До дна. Замешкавшиеся, проспавшие грозно надвигались на персонал, брали за грудки, требовали добавки, взывали к совести…

Позор. Стыдобище.

Я живописую то, чему сама свидетельницей была. Свой родной Большой театр. Но то же самое происходило с другими гастрольными группами. Разница могла быть в малых оттенках. Вроде: в ансамбле народного танца Грузии суточные составляли 3 доллара в день…

Кто в срамоте повинен?

Нищенствующие, подневольные артисты — или те, кто выдумывал и писал безнравственные законы? Пока танцоры жарили собачьи бифштексы на гостиничных утюгах, наши вожди — члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС — отлучались из дома лишь с персональной едой. Спецеда была в оцинкованных ящиках под пломбами (неровен час, отравят верного ленинца, расстроят желудок). Специальная охрана на специальных автомобилях сопровождала вельможу повсюду — вдруг проголодается?..

ОЩЕ ПО ТЕМАТА